Заглушила засуха засевки,
Сохнет рожь, и не всходят овсы.
На молебен с хоругвями девки
Потащились в комлях полосы.
Собрались прихожане у чащи,
Лихоманную грусть затая.
Загузынил дьячишко лядащий:
Спаси, Господи, люди твоя.
Открывались небесные двери,
Дьякон бавкнул из кряжистых сил:
Еще молимся, братья, о вере,
Чтобы Бог нам поля оросил.
Заливались веселые птахи,
Крапал брызгами поп из горстей,
Стрекотуньи-сороки, как свахи,
Накликали дождливых гостей.
Зыбко пенились зори за рощей,
Как холстины ползли облака,
И туманно быльнице тощей
Меж кустов ворковала река.
Скинув шапки, молясь и вздыхая,
Говорили промеж мужики:
Колосилась-то ярь неплохая,
Да сгубили сухие деньки.
На коне — черной тучице в санках —
Билось пламя-шлея... синь и дрожь.
И кричали парнишки в еланках:
Дождик, дождик, полей нашу рожь!
